Posts Tagged ‘летопись’

Возникновение 2-го извода

Суббота, 22 августа, 2009

24По важнейшим характеристикам текста списки 2 извода оказываются явно вторичными по сравнению с Основным изводом. Во-первых, в заглавии добавлено указание на авторство епископа Прохора — неверное по существу, так как Житие написано московским монахом из окружения архимандрита Федора. Во-вторых, ошибочно повышен статус участника Переяславского собора 1311 г. Дмитрия Михайловича (назван «великим князем») — в то время великим князем Владимирским был его отец Михаил Ярославич. В-третьих, списки 2-го извода датируют кончину митрополита Петра 21 декабря, а списки Основного извода в большинстве случаев следуют древней летописной традиции и называют 20 декабря. В-четвертых, участником Владимирского собора 1327 г. списки Основного извода правильно представляют великого князя Александра, а списки 2-го извода — великого князя Ивана Калиту, что неправильно по существу (великим князем Калита стал лишь в 1328 г.) и противоречит тексту самого Жития (см. выше).

Возникновение 2-го извода позволяет датировать обращение к «Поучению Петра митрополита, егда препре Тферьскаго владыку Андрея во сборе», помещаемому в большинстве списков 2-го извода вслед за Житием Петра. Содержание памятника не отвечает процитированному заглавию и представляет по существу Похвалу митрополиту Петру. В. А. Кучкин обратил внимание, что произведение существует в двух редакциях8. В 1-й редакции (списки ЯМЗ, № 15522 и Арх., № 752) окончание имеет вид: «Се же от чюдес святаго святителя Петра от честнаго его гроба: хромым дает ходити и слепым прозрети, руци к персем прикорчившася мужа исцели». Во 2-й редакции (списки Соф., № 1389 и Чуд., № 333) текст продолжен: «Тако ж и жену исцели, тою же болезнью зле страдавше, и многи приходя к святому его и честному гробу неоскудно исцеление подавши …», а далее помещена похвала московскому святому в стиле «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона: «О великое чюдо! Рим хвалится, имея верховнаго апостола Петра. Дамаск велми мудрствует, имея всего мира светило Павла апостола. Еще и Селунски град веселится, имея великаго Христова мученика Дмитрея. Град же Киев хвалится, имея новоявленную Христову мученику Бориса и Глеба, князи русские подають исцеление. Радуйся, град Москва, имея в собе великаго святителя Петра. Богу нашему слава всегда и ныне и присно и в веки веком, аминь» (Соф., № 1389,

Памятники идеологии

Четверг, 20 августа, 2009

14Все эти детали ведут нас ко времени Василия I, а именно, к моменту составления Троицкой летописи.

Сказанное не означает, однако, что в XIV веке памятники идеологии, возвеличивавшие Москву и оправдывавшие политику московских князей, не создавались. Так, в 1327 г., в связи с канонизацией митрополита Петра, было составлено Краткое житие святого, в котором Москва представлена как «град честен кротостию», удостоенный чудес от гроба святителя Петра, а «благочестивый» и «благоверный» князь Иван Данилович характеризуется «милостивым до святых церквей и до нищих», «гораздым святым книгам и послушателем святых учений», в заслугу князю ставится строительство московского Успенского собора, что подано как «Божие знамение».

Другим ярким памятником московской письменности является Похвала Ивану Калите, составленная в 1340 г. и помещенная в Сийском евангелии. Московский князь сравнивается по своим делам с правоверными императорами Константином, Юстинианом и Мануилом, в «царство» Калиты наступила «тишина велия в Русской земле», «благочестию велию восиавши, многим святым церквам съзидаемым, учению божест-веных словес от уст его яко источнику велию текущи, напаяющи благочестивых святитель сердца и христолюбивых в его державе людий»3.

В конце XIV века митрополитом Киприаном создана была Пространная редакция Жития Петра, в которой содержится пророчество о великом будущем Москвы, вложенное в уста святителя Петра: «град съй славен будет въ всех градех рускых, и святители пожывут в нем, и взыдуть „рукы его на плеща враг его», и прославится Бог в нем» (Чуд., № 221, л. 230 об.).

Особой интенсивностью отличалось развитие русской исторической мысли во втором десятилетии XV в. Летописная работа сосредоточилась в Москве, при дворе митрополита Киевского и всея Руси, куда поступали летописные материалы со всех крупнейших центров СевероВосточной Руси: Новгорода Великого, Пскова, Твери, Ростова, Нижнего Новгорода, Смоленска и др. К составлению исторических трудов были привлечены лучшие интеллектуальные силы, образованнейшие деятели того времени. Между 1412 и 1414 гг. в Москве составлен общерусский свод, известный в историографии под названием Троицкая летопись.

Изучение идейного содержания памятника

Четверг, 20 августа, 2009

культура грузииИзучение идейного содержания памятника, особенностей литературной манеры его составителя привело к заключению, что автором Троицкой летописи являлся крупнейший писатель русского Средневековья, инок Троице-Сергиева монастыря, исполнявший одновременно функции митрополичьего секретаря,— Епифаний Премудрый4. Истории Трои-це-Сергиева монастыря, его постриженникам и особенно преподобному Сергию Радонежскому Епифаний уделяет значительное внимание. Достаточно сказать, что если всему конспекту библейской истории, заключающемуся в известной речи Философа под 986 г., было отведено 11 листов текста, то одна Похвала Сергию под 1392 г. занимала вдвое больший объем — 20 листов. Но по основным идеям, воплощенным в Троицкой летописи, она является в полном смысле московской. Во всех конфликтах Москвы с Рязанью, Тверью, Новгородом, Литвой московская сторона всегда объявляется правой. Промосковскими же интересами объясняется обоснование права вотчинного владения московскими князьями великого княжения Владимирского («по отчине и по дедине»). Представителей династии Даниловичей Епифаний характеризовал как «благочестивых христолюбцев», оборонителей Русской земли, защитников святых церквей и «правоверной веры христианской». В рассказе о нашествии Едигея в 1408 г. получил дальнейшее развитие культ святого митрополита Петра как заступника Москвы,

молитва которого может спасти «от всех злых, находящих на нас». О самой же Москве Епифаний Премудрый восторженно писал как о «преславнем и пресловущем и велицем граде» (Похвальное слово Сергию Радонежскому)5.

Но у Епифания были и свои идеалы: так, политическое устройство Северо-Восточной Руси он представлял себе в виде союза суверенных княжеств во главе с великим князем Владимирским. Поэтому писатель остро воспринимал действия московских властей, направленные на ущемление самостоятельности отдельных княжеств, критиковал поступки людей, не укладывающиеся в рамки христианской этики. Например, он не скрывал отрицательного отношения к «насилованиям» и «гонениям» в Ростове со стороны представителей московской администрации при Иване Калите (Житие Сергия Радонежского), упомянул о «данях тяжких и насильствах» москвичей в Пермской земле (Житие Стефана Пермского). Аналогичные критические высказывания имеются и в Троицкой летописи. Так, под 1368 г.

Анализ первых двух статей Сказания

Среда, 5 августа, 2009

культура и обычаиОднако, несмотря на утверждение публикаторов, что обе статьи Сказания «слово в слово» совпадают с соответствующими рассказами Софийской I летописи13, между памятниками наблюдаются расхождения. В тексте первой заметки Софийская летопись добавляет в заголовке лишние слова «в Цареграде», неправильно определяет время владычества иконоборцев — 10 лет (вместо шестидесяти); в заголовке второй заметки в летописи добавлено лишнее слово «Пресвятей»14. Первичность текста Сказания в отмеченных примерах подтверждает более ранний памятник — Летописец Еллинский и Римский второго вида15, что упустили из вида В. А. Кучкин и Т. А. Сумникова. Вместе с тем указанные статьи не могли попасть в Сказание и из Еллинского летописца. В последнем читается «И абие обрътоша ю», «не загасло въ тую 60 лет», «абие въскы-пъ море»16, в Сказании же и в Софийской I летописи выделенных слов нет. Очевидно, что скорее составитель Еллинского летописца добавлял слово «абие», чем составители Сказания и Свода Фотия систематически его исключали. Следовательно, статьи «О иконе Одигитрии» и «О ризе Богородицы» попали в Сказание о иконе Владимирской Богоматери, Еллинский летописец второго вида и Свод митрополита Фо-тия из общего источника. В таком случае Сказание следует датировать 10-ми годами XV века — временем создания Еллинского летописца второго вида и Свода митрополита Фотия.

Полученную датировку подтверждает также анализ первых двух статей Сказания — Слова об установлении праздника Спаса и Статьи о походе на булгар в 1164 г. Статья о походе 1164 г., как правильно было установлено упомянутыми авторами, является сокращением текста летописи типа Лаврентьевской или Троицкой и прямо связана с древним Сказанием о чудесах от иконы Владимирской Богоматери, поскольку трактует успех похода как «чюдо новое Святеи Богородици Володимерьскои». Но Слово об установлении праздника Спаса авторами не проанализировано. Пафос произведения направлен на прославление нового русского праздника, учрежденного в честь успешного похода императора Мануила Комнина на «срацын» и князя Андрея Боголюбского на «болгар», совершенных в один день — 1 августа, на Происхождение Креста Господня. Слово закономерно поставлено в один ряд с рассказами о чудесах от иконы Владимирской Богоматери, поскольку успех предприятия князя Андрея зависел от иконы Богородицы и креста, которые перед ратниками несли «прозвитера два в священных ризах».

Характерные чтения

Вторник, 4 августа, 2009

7В основной части Типографской-Академической летописи имеется несколько характерных чтений, отличающих ее от остальных списков Типографской летописи: сокращен текст заметки 6498 г. с описанием размеров города Владимира; имеются пропуски под 6670, 6979, 6982, 6986, 6988, 6991 гг.15 Типографская-Синодальная и Типографская-Академическая в некоторых случаях одинаково отошли от основного оригинала, представленного списками У и М, сохранившими в ряде чтений близость к источнику Типографской — Московскому своду 1479 г. Так, например, в этих летописях читается: «подвиже мя старость» вместо правильного «постиже…», «в том забыти, но причинилася смерть» вместо необходимого «в том забытии учинилася смерть»16. Отсюда следует, что Типографская-Синодальная и Типографская-Академическая летописи происходят от одного общего протографа. Распределив списки С, Q, А, О, Т и Пискаревский на две редакции, займемся изучением остальных списков Типографской летописи.

Прежде всего выделяем редакцию, которую назовем Типографской-Библиотечной. Ее представляют списки У, Л, Д и (через производную редакцию) списки М и В. Перечислим характерные признаки этой редакции. Под 6824 г. князь Василий Константинович назван «Ростовским». Под 6919 г. после известия о выдаче замуж княжны Анны в текст вставлены статьи 6919—6925 гг. из летописи, сходной с Московско-Академической, но полнее и древнее ее. Так, под 6920 г. указана дата (августа 1) прихода великого князя Василия Дмитриевича из Орды (список У, а в М, наоборот, как день похода в Орду); под этим же годом приведено известие об освящении Благовещенской церкви на Дорогомилове — 2 августа. Под 6921 г. приведена дата смерти князя Юрия Андреевича (сентября 17). Под 6923 г. указан день смерти князя Константина Владимировича (9 января). Последнее известие — о смерти Ростовского епископа Григория — дано в такой же развернутой форме, как в Типографской (возможно, под ее влиянием?). Список У17 доведен до 1485 г. и обрывается на словах: «много обиды от великого князя бояр и детей боярских»; на последующих листах помещены выписки из статей 6953—6962 гг. Московского свода 1477 г. Эти выписки, по-видимому, сопровождали оригинал Типографской-Библиотечной редакции, потому что в списке М статьи 6953—6954 гг. внесены в основной текст. Между оригиналом Типографской-Библиотечной и списком У существовало еще одно звено (которое назовем изводом Ундольского), как выясняется при обращении к Архивскому списку Софийской II летописи (РГАДА, ф.

Новая редакция Повести о Темир-Аксаке

Пятница, 31 июля, 2009

4Была составлена новая редакция Повести о Темир-Аксаке, которая и получила наибольшее распространение в древнерусской письменности. В ее основу был положен вариант Повести редакции Епифания Премудрого, находящийся в составе сборников37, и дополнен извлечениями из Повести о нашествии персидского царя Хоздроя на Царьград. Некоторые детали позволяют определить время написания редакции. Великие князья Московские (Василий Дмитриевич, Иван Красный и Иван Калита) называются здесь «самодержцами Русской земли». В применении к московским князьям такой титул стал употребляться лишь в конце 70-х годов XV в. Так, «самодержцем всея Руси» (и просто «самодержцем») называется Иван III, сын великого князя Василия Васильевича, «самодержца тоя же Рускиа земли», в Слове Пахомия Логофета на перенесение мощей митрополита Петра, написанном по случаю перенесения мощей в 1472 и 1479 гг.,—т. е. около 1479 г.39 В Московском своде 1477 г. Иван III называется «самодержцем Русскыа земли» в финальном известии (1477 г.) о смерти Пафнутия Боровского (в остальных случаях московские летописцы пользуются официальным титулом «великий князь Володимерский и Новогородский и всея Руси самодержец»)40. Есть все основания считать, что Сказание, написанное по поводу окончания строительства Московского Успенского собора в 1479 г., составлено Пахомием Логофетом: Сказание встречается в рукописях, как правило, вместе с Похвальным словом митрополиту Петру и Словом на перенесение мощей митрополита Петра — но оба Слова, как мы выяснили, атрибутируются Пахомию Логофету. В этом сочинении Иван III называется «самодержцем», «великим самодержцем», «великим самодержцем всеа Руси» и, наконец, «самодержцем всеа Рускиа земли»41. Итак, наши наблюдения показывают, что форма титула московских князей — «самодержец Русской земли», употребленная в Повести о Те

Общерусская основа Вологодско-Пермской летописи

Среда, 29 июля, 2009

3Во-первых, общерусская основа Вологодско-Пермской летописи происходит из кругов, связанных с митрополитом всея Руси. О таком происхождении свидетельствуют: известие 6988 г. о «звучании» колоколов в Москве, очевидцем которого был митрополичий ключник Гридя («а митрополиту сказывал дворетцкий его Сухан»)52, сообщение 6988 г., где митрополит Геронтий назван «святым» (263 — см. Музейный и Лондонский списки), сообщение 6999 г. о поставлении митрополита Зоси-мы, который был избран «по благодати Божии и по избранию Святаго Духа . . , яко достойна суща управляти Богом порученное ему стадо» (281). Во-вторых, общерусская основа Вологодско-Пермской летописи прошла редактирование при дворе Сарского епископа Прохора (1471—1493). Имя Прохора настойчиво добавляется при описании освящения московского Успенского собора в 6987 г. (258), при перечислении лиц, находившихся в Москве в 6988 г. (263—265), при описании освящения Благовещенской церкви в 6997 г. (279), и он упомянут среди иерархов, присутствовавших при поставлении митрополита Зосимы в 6999 г. (280, 281). В-третьих, составитель летописца проявил специфический интерес к Троице-Сергиеву монастырю и его деятелям: под 6988 г. сообщается о послании Троицкого игумена Паисия к великому князю Ивану Васильевичу (266, 273), под 6998 г. уточнено место захоронения дьяка Василия Мамырева в Троице-Сергиевом монастыре — «противу Нико-нова гробу на той стране церкви» (280), под 6999 г. добавлено о присутствии на соборе в Москве Троицкого игумена Афанасия и бывшего игумена Паисия (281). Среди перечисленных особенностей общерусской основы Вологод-ско-Пермской летописи определяющим является указание на причастность к ее составлению Сарского епископа Прохора. Митрополичий характер отдельных известий объясняется особой близостью Сарских (Крутицких) епископов к митрополичьей кафедре, так как Сарские епископы являлись своего рода «заместителями» митрополита. Специфический же интерес составителя к Троице-Сергиеву монастырю может быть объяснен особыми симпатиями к этому монастырю либо со стороны епископа Прохора, либо со стороны кого-то из его ближайшего окружения (известно, правда, что в январе 1493 г. Прохор ушел на «покой» в Богоявленский монастырь). Есть все основания утверждать, что Предисловие к пасхалии 1492 г. написано тем же автором, который составил текст статьи 1491 г.